Виртуальные знаменитости, которых нет на самом деле: почему о них говорят
8 марта V magazine выложил съемку модного блогера Микелы Соусы, на счету которой — 780 тысяч подписчиков в инстаграме, сотрудничество с Prada и Пэт Макграт. В общем, ничего необычного, если не считать того, что ее не существует. По крайней мере, не существует в привычном для нас понимании — как человека из плоти и крови. Микела Соуса сгенерирована на компьютере. Другую, «первую цифровую супермодель» Шуду Грэм выкладывали в Instagram-аккаунте Fenty Beauty.
С одной стороны, ничего принципиально нового тут нет: бренды всегда стремятся к вау-эффекту, особенно если он подкрепляется сотнями тысяч подписчиков. И все же виртуальные блогеры — технологическое явление совсем другого порядка, чем дроны на показе Prada, или «ожившие» картины в витринах Gucci. Об этом свидетельствуют и десятки публикаций в СМИ очень встревоженного толка.
В чем причина такого интереса к ним и почему они всех пугают?
Микеле Соусе 19 лет, она живет в Лос-Анджелесе, носит Balenciaga, Proenza Schouler, Prada и Diesel, Vetements и Vans. Выкладывает фото из клубов, кафе и галерей.
Дружит с современными художниками и блогерами, периодически в ее инстаграме появляются селфи с реальными людьми.
Пишет музыку: ее дебютный сингл Not Mine поднялся на восьмое место на Spotify Viral в августе 2017-го. На прошедшей неделе моды в Париже Микела неожиданно «появилась» на шоу Prada и вела трансляцию показа в своем инстаграме.
Нам кажется, что роботы, в отличие от людей, не могут иметь убеждений, но Микела поддерживает фем-организации (black girl code — из последнего), борьбу за права трансгендеров, инициативы против свободной продажи оружия в США.
Наконец, она шутит. «Я могу умереть (от восторга), — написала она, когда Пэт Макграт сделала ее своей музой, — но уж поверьте, на своих похоронах буду носить помаду Luxe Trance».
В своих интервью, которые она дает по электронной почте, Микела просит называть ее «творческой личностью — художником или музыкантом» и рассказывает, что носит одежду, которая ей нравится (бренды не платят ей, но уже начали присылать вещи). И конечно же, поддерживает молодых дизайнеров.
Это правда: недавно, например, сумку-пакет ей отправила команда российского бренда J. Kim — и вот она уже «фотографируется» с ней на улицах Нью-Йорка.
Микела с сумкой J. Kim
Микела добавляет, что хотела бы зарабатывать на тех фото, которые выкладывает, — знаете, это отнимает много времени и было бы хорошо это монетизировать. А еще она говорит, что иногда ее мнение стоит ей подписчиков, но это не мешает ей высказываться искренне.
Очень похоже на то, что делают реальные блогеры, не правда ли?
Когда аккаунт косметической марки Рианны Fenty Beauty сделал репост фото темнокожей красавицы Шуду с оранжевой помадой Mattemoiselle, в комментарии посыпались вопросы в духе «Что надо делать, чтобы выглядеть так же?». Ответ дал пользователь @unalunacreative (это аккаунт креативного агентства Una Luna из Лос-Анджелеса): «Хотите выглядеть так же, учитесь делать макияж на компьютере».
Журналисты связались с лондонским фотографом Кэмероном-Джеймсом Уилсоном, указанным как автор снимка, и он подтвердил: Шуду — не реальная женщина, он создал ее в программе для 3D-моделирования.
«Глянец делает моделей непохожими на живых людей, а я иду с другой стороны, пытаясь создать модель, как можно больше похожую на человека, пояснил Уилсон. — Мне хотелось создать самую красивую женщину, которую возможно».
Реальная модель в кампаниях, снятых Улсоном, не так уж сильно отличается от виртуальной Шуду.
«Белый фотограф нашел способ заработать на черной модели, не наняв ни одну из них», — так отреагировали пользователи твиттера, узнав, что Шуду не настоящая.
Сам Уилсон в ответ на эти обвинения заявил, что ничего не заработал на Шуду, а наоборот, потратил на ее создание 2 тысячи фунтов стерлингов и сотни часов. Он добавил, что это искусство, которым он занимается с большим уважением к темнокожим людям.
Вопросы о том, почему бы ему не дать работу настоящей модели, кажутся паранойей только на первый взгляд. По прогнозам, 45 % производственных процессов в США к 2025 году будут выполнять роботы, а профессия модели исчезнет к этому времени вместе с водителями, продавцами и поварами ресторанов фаст-фуда.
Блогеров в этом списке нет, но получается, что можно создать инфлюенсера — полноценную личность, которая будет соответствовать всем модным требованиям и лишена недостатков. Например, будет совсем слегка diversity — темнокожей, как Шуду, или с веснушками, как Микела, а также с интересной биографией и активной жизненной позицией.
При этом такой инфлюенсер не выкинет какой-то непотребный финт, например, как модель Слик Вудс, которая выкладывает в инстаграме фото с косяком марихуаны. Или как бьюти-блогер в хиджабе Амена Кхан, сотрудничество с которой закончилось для L’Oreal, когда обнаружились ее антисемитские твиты.
«При всем уважении к Пэт Макграт и Fenty Beauty я не могу быть единственной, кто испытывает этот ужас, и я боюсь», — пишет автор Fashionista Стефания Солзмен.
Можно предположить, что бренды начнут активнее создавать фейковых инфлюенсеров.
В январе Кэмерон-Джеймс Уилсон создал темнокожего мужчину @nfon.obong — друга Шуду Грэм (сейчас аккаунт удален). У Микелы тоже есть мужское альтер эго — парень по имени Блоуко, который тоже любит выкладывать фотографии образов и тоже пишет музыку. Правда, Блоуко куда менее активен и у него всего 4700 подписчиков.
В английском языке существует термин «сверхъестественная долина» (Uncanny valley) — страх перед роботами и другими искусственно созданными объектами, которые слишком похожи на людей. «При всем уважении к Пэт Макграт и Fenty Beauty я не могу быть единственной, кто испытывает этот ужас, и я боюсь», — пишет автор Fashionista Стефания Солзмен.
Пока журналисты транслируют ужас, число подписчиков Микелы и Шуду Грэм растет. Их активно лайкают, им пишут комплименты. Сама Микела объясняет, что «независимо от того, реальна она или нет» она «вдохновляет людей и заводит настоящие дружеские связи в соцсетях».
«Виртуальные блогеры создаются взрослыми, а привыкают к ним быстрее дети, и это может быть связано с феноменом "цифровых аборигенов и мигрантов", — говорит подростковый психолог центра «Точка» Артем Кондрашкин. — Нынешние 14–16-летние родились в мире, где интернет уже был, он для них является таким же естественным, как для нас — электричество или автомобили. Они довольно быстро привыкают к тому, что в интернете постоянно появляется что-то новое, и это новое воспринимается как естественная часть развития интернета. Подростки относятся к нему с меньшим напряжением и большим любопытством, чем взрослые.
Явление, когда люди ориентируются на «виртуальных» лидеров мнений, старше, чем интернет: телевидение тоже создает образ, который значительно отличается от реального, а еще раньше подражали музыкантам и кинозвездам. Это была торговля образами, которые выглядят похоже на людей и живут какой-то привлекательной, сказочной жизнью. Реальные блогеры в целом ведут свои инстаграмы примерно так же. Создавать образ для социальной сети — это естественно. Когда такой образ создается уже в отрыве от реальной личности — это просто следующий шаг, но и это не ново: уже существуют целиком синтезированные музыкальные группы.
Я не разделяю опасений, что искусственный интеллект вытеснит людей, ведь пока эти блогеры — продукт творчества человека или группы людей. Я почитал комментарии, в них очень много любопытства: нам мой взгляд, не столько к самой Микеле, сколько к ее создателям. Люди пытаются установить, насколько хорошо она сделана, где ее можно подловить. Это, скорее, такая детективная игра. Это похоже на общение с голосовыми помощниками типа Siri и Алисы: люди пытаются выяснить, где предел их кажущейся разумности».